Делать нечего особо. Книжек нет. Зато добрые люди дали листов А4. Ничего. Чукча не читатель, чукча писатель. :))
От обеда до ужина всего 3 часа. Очень удобно для тренировки. Вообще можно представить себя в монашеской келье с обетом невыхода. или в хижине в горах, заметённой снегом. И… полный пансион! Сколько бомжей мечтают о такой участи! :)))
В выходные очень тихо. Осталась на этаже одна, поэтому перевели в другую камеру — этажом ниже. Так и хочется сказать: «Все разъехались на выходные». :))
Третью ночь встретила вооруженная двумя одеялами. Но и погода не сдавалась. Вступила в договор с чуть тёплыми батареями и обеспечила в камере температуру на грани пара изо рта. Градусов 13-14, не более. В неподвижном состоянии организм напрочь отказывался функционировать. Теперь я физиологически знаю — что такое «кровь стынет в жилах».
Завернулась в оба одеяла и трудолюбиво ходила по камере, мрачно размышляя о генерале Карбышеве. Потом мысли перешли на древних славян и состязание тысячи полотенец. Для этого поединка не требовалось ни сила, ни мастерства владения оружием, только уверенность в своей правоте. Поединщики, по пояс обнажённые, вставали на берегу моря под ледяным ветром. Полотенца мочили в море и оборачивали вокруг голого торса. Кто своим телом высушивал больше полотенец, тот и признавался правым.
И сразу настигли вопросы: «Стоит ли правда „Семейного капитала“ борьбы за неё? Стоит ли жалеть о попытке изменить страну к лучшему, если попытка не удалась?» Вспомнился Лукьяненко: «Если моя честь зависит от силы врага, вправе ли я называть её своей честью?»
Холод ушёл. Ровное тепло растекалось по телу. Всё не зря. ничего не зря. Всё будет хорошо и правильно. Я выиграю и этот поединок.
Продолжение следует.