Козёл-провокатор — специально обученный козёл, использующийся на скотобойнях, мясокомбинатах и т. п. В обязанности козла входит сопровождение стада овец на бойню, при этом сам козёл выходит оттуда невредимым, зная о расположении скрытого выхода. Козёл-провокатор успокаивает стадо и вселяет ему уверенность.
Такой козёл имеет на мясокомбинате официальную должность, на его содержание выделяются средства.
2.1. Прокурор разъясняет подозреваемому или обвиняемому, заявившим ходатайство о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве, что в случае отказа от дачи показаний в суде в отношении соучастников преступления и иных лиц, совершивших преступления, с учетом положений пункта 2 части четвертой статьи 46, пункта 3 части четвертой статьи 47 настоящего Кодекса его показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу; что на основании статьи 317.8 настоящего Кодекса приговор может быть пересмотрен. УПК РФ. Ст. 317.3.
В принципе, на этом разговор можно было бы и закончить. Да и вообще подождать лучшего будущего.
НО есть решение — как это будущее приблизить. Все досудебные соглашения, если рассматривать идеальную картину мира, нужны для того, чтобы следователю было проще раскрыть преступление: понять — как оно было совершено, кто участвовал, где искать улики, куда делось награбленное и т.д. В такой форме досудебные соглашения, безусловно, помогают правосудию. Но когда следователь не расследует, а рубит палки, когда досудебщик не раскрывает преступников, а оговаривает невиновных, когда суды не разбираются, а идут по простому пути — вот тут досудебные соглашения начинают вредить правосудию, разлагать все процессуальные этапы — от следствия до приговора.
Ситуация похожа на ситуацию с особым порядком — уже разбирала причины, следствия и решения по Особому порядку тут.
Показания досудебщика не должны участвовать в уголовном деле по другим фигурантам. Показания досудебщика должны использоваться только в интересах следствия. Не более. Обладая информацией, данной досудебщиком, следователю будет проще. Но следователь не должен лишаться необходимости доказывать совершённое преступление. Не показаниями досудебщика, а именно фактами и вещественными доказательствами, пусть даже найденными с помощью досудебных соглашений.
Нельзя поощрять оговоры, доносы, фальсификацию показаний, доказательств и фабрикацию уголовных дел. Необходимо перекрыть эту возможность. Сейчас в абсолютном большинстве уголовных дел по экономике — в деле нет ничего, доказывающего вину, кроме показаний досудебщика. Исключить использование показаний досудебщиков на судебных процессах — несложно с точки зрения дополнения закона, но кардинально изменит ситуацию с неправосудными приговорами.
Конечно, необходимо исключить «палочную» систему в правоохранительных органах. Подробно писала о том, как это можно сделать, не задевая ничьих интересов — тут. Но чем глобальнее решение, тем труднее его реализовать. Действовать можно небольшими шагами.
Необходимо исключить участие показаний обвиняемого, заключившего досудебное соглашение, в уголовном деле по другим фигурантам.
Надо добиваться этого.
Ведь это всё уже было:
Мы должны осудить публично самую идею расправы одних людей над другими? Молчать о пороке, вгоняя его в туловище, чтобы только не выпер наружу, — мы сеем его и он еще тысячекратно взойдет в будущем. Не наказывая, даже не порицая злодеев, мы не просто оберегаем их ничтожную старость — мы тем самым из-под новых поколений вырываем всякие основы справедливости. Оттого-то они равнодушные» и растут, а не из-за «слабости воспитательной работы». Молодые усваивают, что подлость никогда на земле не наказуется, но всегда приносит благополучие. Солженицын А.Н. «Архипелаг Гулаг»
Не всегда нужно беречь себя.