После трёхнедельного перерыва возобновились слушания нашего уголовного дела. Стадия – допросы потерпевших.
В начале заседания судья зачитывал справку от секретаря – итоги обзвона и вызова потерпевших. Запомнился ответ одного потерпевшего: ничего не писал, никуда не жаловался, в суд не приду и прошу меня больше не беспокоить. Интересная ситуация – а ведь в деле и заявление, и показания?
Вспоминаются рассказы пайшиков, что они приходили в ГСУ и сразу на входе им давали подписывать заявление о том, что они считают виновными обвиняемых. Кто отказывался – дальше не пускали.
Показания многих потерпевших содержат целые абзацы «следовательских сочинений». Именно эти абзацы описывают «вину» обвиняемых.
Пайщики на судебных заседаниях не скрывают, что не то что не знали обвиняемых, но даже фамилии не слышали. Тем не менее, подписали показания, где «Виновными в совершении преступления считаю….» И оправдываются: «Следователь сказал».
Интересный момент: Потерпевший на суде заявил, что никаких показаний не давал» Прокурор предъявил показания из дела, спросив – его ли подпись. Подпись была настоящей. Вполне можно представить себе ход событий: пайщик приходит к следователю, они беседуют, потом пайщик что-то подписывает, не особо поняв, что давал показания.
Суммы ущерба тоже собраны в деле весьма небрежно. Не все договора в неё включены, не со всеми суммами ущерба пайщики согласны, но… заседания идут своим чередом. Есть и документально спорные моменты: когда есть решение арбитражного суда с одной суммой ущерба, а в обвинении сумма значительно меньше.
В «следовательских сочинениях» — показаниях потерпевших есть фразы о том, что обвиняемые имели изначальный умысел на то, чтобы обмануть пайщиков. И когда один из адвокатов уточнил в ходе допроса – откуда потерпевшему это известно, пайщик в сердцах воскликнул: «Ну откуда мне знать – что у них в головах было?! Это следователь написал!».
Это – главное, что вам надо знать про обвинения по ст. 159 УК РФ.
На ноябрь заседания расписаны. Все здоровы, бодры и крепки.