Заседания ноября были достаточно однообразны: допросы потерпевших, оглашение показаний, допросы свидетелей и… много повторяющейся информации.
Но, обо всём по порядку.
Допросы потерпевших, при всей формальности этого процесса, всё же заносят в протокол информацию о том, как следователи «сообщали – кто виноват», как потерпевших допрашивали по несколько человек, как ГСУ организовал внизу на вахте пачку шаблонов заявлений о преступлении с нужными формулировками, и потерпевшим просто предлагали расписаться и бросить в ящик. А потом вызывали только тех, кто всё «делал правильно».
Заседания проходят очень корректно и даже, я бы сказала, доброжелательно. Никаких препятствий к вопросам и ответам.
Из интересного:
Никто из пайщиков не пытался получить деньги от страховой компании, несмотря на наличие полисов.
Много несогласных с суммой ущерба. Но там и следствие к этому руку приложило – кому-то ущерб посчитали с процентами, кому-то и когда-то полученные проценты вычли из принесенных денег, а кому-то не все договора включили в ущерб.
Кто-то пользовался магазинами, кто-то ездил в санаторий. Забавный момент: у пайщика в показаниях следователя было указано, что магазины были фиктивными. А на допросе он удивился: почему фиктивные, нормальные магазины. Аналогично про «ложную информацию об инвестировании в производство».
Многие отсудились в арбитраже по КПК – получили удовлетворение иска, отсудились в арбитраже по НПО – получили удовлетворение иска, отсудились гражданским судом — получили удовлетворение иска, участвовали в судебном процессе по досудебщику — получили удовлетворение иска… То есть – до четырех судебных решений по одним и тем же внесенным деньгам.
Многие и не собирались деньги требовать с Кооператива, хотели дальше быть пайщиками.
Подсудимых практически никто не знает, но в показаниях у всех – виноваты именно они. Объяснения разные: от «следователь сам написал» до «следователь сказал, что Белоусов арестован, я сразу понял, что он виноват».
Отсутствие презумпции невиновности порой рождает обман. Так потерпевшие часто стараются сообщить сведения, навеянные фантазией — их личной или подсказанной… У одной из потерпевших на момент написания заявления в полицию договор с Кооперативом ещё действовал. На вопрос: почему Вы написали, что Вас обманули – не моргнув глазом ответила: «женская интуиция».
Самая неоднозначная ситуация, конечно, с оглашениями. П.2.1 ст. 281 УПК РФ прямым текстом запрещает оглашение показаний потерпевших при отсутствии возможностей у обвиняемых на досудебной стадии задать им вопросы. Возможностей, предоставленных следствием, в нашем случае, не было, поэтому против оглашения подсудимые возражали, но оглашение всё равно происходит. И без нарушений может и не получиться.
Параллельно приглашаются свидетели обвинения. В основном это – бывшие работники и контрагенты кооператива. Они рассказывают – как дело было. И обвиняемых эта правда устраивает. А вот состава и даже события преступления из этой правды пока не усматривается.
Люди потеряли деньги. Как одна из руководителей Кооператива, не могу не чувствовать вину за это. Да, хотелось сделать много и сразу. Но… моральная корысть – это тоже корысть. Люди верили в Кооператив и не верили в возможность неудачи. А за неудачи организации, какие бы форс-мажорные обстоятельства ни были – отвечают руководители.
Но даже если потерпевшие искренне сочтут подсудимых виновными, все равно закон должен действовать. И все стороны этого дела объединяет надежда на справедливость.
Следующие заседания по делу будут во второй половине декабря – очень плотно – по 3-4 заседания в неделю. Мера пресечения у мужской половины обвиняемых – до 22 декабря. Это будет 40 месяцев заключения.